Кино, литература, искусство
Вход и регистрация / Login or register

Просторы тундры и студёного ветраО, Норильск. Затерянный в просторах тундры и студёного ветра. Изумительной красоты душистые луга, ярко пылающие огнями жарков, ощерились копьями Иван-чая где-то за чертой города. Монструозные громадины ледников, кружась, исполненные неторопливым величием, мигают за поворотом русла обжигающе холодной реки. В городе же, подобно шустрым галкам, разлетелась весть о скором развлечении в сердце города.

Прекрасный Маяковский театр; вспомнив о Норильске, непременно упомянешь и его, а после добавишь, мол, только ради него одного можно было и город строить. И ведь, знаете, нельзя сказать, что они не правы, Норильск на самом деле моложе своего трепещущего сердца. Вот только ни звука не услышать из-за монументального фасада, окутанного фабричным смогом, словно закулисье, занавесом.

Ветер неистово ударил в распахнутое окно и хлынул внутрь. Казалось, будто театр тяжело вздохнул. Ведь Норильск год от года робко разрастающийся, трижды перетягивал с собой и сердце.

«Сожги то, чему поклонялся, и поклонись тому, что сжигал». Три чертовых раза его отвергали, как тех, кто его создавал. И трижды возводили вновь на новом месте.

И сам фасад не разглядеть в молочном мареве, будто он и не помнит, где ему положено стоять в этот раз. И оттого жуть берет в миг, когда силуэт театра выплывает перед твоими глазами.

Театр имени МаяковскогоЭх, его маленькие создатели, как вас дерзнули забыть? Очень похож театр на тех, кому обязан жизнью. Насколько непритязателен он внешне, столь же  и сходен с изможденным в те года Львом Гумилевым, внутри которого, как на громогласной и блистательной сцене, смешивались страстные увлечения и самые отчаянные желания. И Ольгу, дрожайшую Оленьку Бенуа, запомнили театральные подмостки, осиротевшие и обесцветившиеся с ее уходом. Лишь годы спустя, скинув вдовьи одежды, сцена вновь заискрилась красочными декорациями. Ох, а сколько еще забытых имен? Жженов, Урусова, Смоктуновский, Головин. А тот скрипач Корецкий, казалось, поселил в театре и Паганини. Все же сколько людей вытерла, изгнала история. А «Маяковка» продолжает блистать, и нередко среди новомодных спектаклей мелькают творенья его старых знакомцев, боровшихся за свое дело с жаром, неположенным людям, сосланным с глаз долой на землю, которая явно не была им рада. Питая огонь тех пылающих сердец, наш северный театр превратился в искрящийся костер, нет, маяк, в прошлом манящий мотыльков, сияньем, о который те обжигали крылья. А ныне – превращающий и дарующий надежду в самый лютый мороз.

Если говорят о Норильске, то многие припомнят лишь шахты, заводы да воздух, жгущий горло, а кто-то тепло улыбнется, вдохнув морозным воздухом и заведет рассказ о пылающем сердце ледяного города.

 

Поделиться в социальных сетях